Цифровой садик - приветственная

Цифровой садик - приветственная | Полный список всего, что тут есть | RSS | Подписаться через follow.it

24.06.2024

hypomnemata и прочие сборники выписок

Обзорное про всякие сборники выписок в истории. Не готовый текст, понадёрганные куски и цитаты, но всё же :)

Sonnet 77. Thy glass will show thee how thy beauties wear

Thy glass will show thee how thy beauties wear,
Thy dial how thy precious minutes waste,
These vacant leaves thy mind's imprint will bear,
And of this book, this learning mayst thou taste.
The wrinkles which thy glass will truly show,
Of mouthed graves will give thee memory,
Thou by thy dial's shady stealth mayst know,
Time's thievish progress to eternity.
Look what thy memory cannot contain,
Commit to these waste blanks, and thou shalt find
Those children nursed, delivered from thy brain,
To take a new acquaintance of thy mind.
These offices, so oft as thou wilt look,
Shall profit thee, and much enrich thy book.

Уильям Шекспир (William Shakespeare), варианты переводов: http://www.eng-poetry.ru/PrintPoem.php?PoemId=540 (и похоже, это не только и не столько про дневник).

Тема и я

Начала я эту тему для себя, самое позднее, в воскресенье 29 ноября 2009 года, сохранённый заголовок помечен был временем 21:08.

Как я вообще вышла на неё? Мой начальник на тогдашней работе купил книжку американского копирайтера с забавным названием про гипнотические тексты (да, я помню название и автора, нет, я не хочу их называть). Я бы на такое название не польстилась, но книжка, к моему удивлению, оказалась не совсем бесполезна. Именно из неё я узнала о «swipe file» - файле или папке «тыренного», куда копирайтер собирает какие-то удачные тексты, фразы, полезные слова, в общем, всё, что ему показалось интересным и вдохновляющим, что может как-то пригодиться при создании новых текстов.

Разумеется, я решила посмотреть, что пишут про эти самые файлы, их собирание и использование. И в том числе забрела в википедию. Англоязычную, у нас такой статьи на тот момент обнаружить не удалось. Там, в разделе «Смотри также» и была ссылка на commonplace book. А дальше поехало. Выписки, записные книги писателей, цветники, пчёлы и изборники русской словесности, commonplace books и silva rerum Европы, hypomnemata и commentarii античности - похожие практики, разные названия. И ещё немного особняком занятное слово «Строматы», по творению Климента Александрийского (подробнее, например, https://en.wikipedia.org/wiki/Stromata и особенно http://ec-dejavu.ru/s/Stromata.html.

«Для собирания своих представлений и знаний о мире не так важно, с каких хвостов клубка начинать распутывать. Главное - распутывать. Фиксировать имена, даты, мнения и представления. Проявлять связи. И быть понятнее для себя же самой. Интегрирование, повышение самосогласованности». Почти любая тема начинается со сборника ссылок.

Место, куда удобно складывать незавершёнку так, что верится — вернусь, продолжу. Разом и незавершёнка не грузит, и процесс идёт. Почти дневник сканера по Барбаре Шер.

Hypomnema

Hypomnema (Greek. υπομνημα, plural υπομνηματα, hypomnemata), также hupomnema - греческое слово с несколькими переводами: a reminder, a note, a public record, a commentary, a draft, a copy, and other variations on those terms.

Мишель Фуко использует слово в значении "note", но его переводчики используют слово "notebook", что есть анахронизм. Касаясь discipline of self-knowledge Сенеки, Фуко пишет: «In this period there was a culture of what could be called personal writing: taking notes on the reading, conversations, and reflections that one hears or engages in oneself; keeping kinds of notebooks on important subjects (what the Greeks call 'hupomnemata'), which must be reread from time to time so as to reactualize their coqntents.» cite:documents/foucault.hypoMnemata.en.html 1

Commentarii

Commentarii (Latin, Greek: hupomnemata) — это заметки, чтобы помочь памяти, или memoranda. Эта исходная идея дала начало целому ряду значений: заметки и конспекты речей в помощь ораторам; семейные хроники, источник многих легенд о ранней римской истории, появившихся из желания восхвалить конкретную семью; дневники событий, происходивших в своём кругу, которые вели частные лица. Пример такого - day-book drawn up for Trimalchio in Petronius's Satyricon (Satyricon, 53) by his actuarius, a slave to whom the duty was specially assigned. Other commentarii were memoirs of events in which they had taken part drawn up by public men. Examples of these are the Commentaries of Caesar: Commentarii de Bello Gallico on the Gallic Wars and Commentarii de Bello Civili on the civil wars; another example is that of Cicero on his consulship. Different departments of the imperial administration and certain high functionaries kept records, which were under the charge of an official known as a commentariis (cf. a secretis, ab epistulis). Municipal authorities also kept a register of their official acts.

The Commentarii Principis were the register of the official acts of the emperor. They contained the decisions, favourable or unfavourable, in regard to certain citizens; accusations brought before him or ordered by him; and lists of persons in receipt of special privileges. These must be distinguished from the commentarii diurni, a daily court-journal. At a later period records called ephemerides were kept by order of the emperor; these were much used by the collection of biographies known as Scriptores Historiae Augustae (see Augustan History). The Commentarii Senatus, only once mentioned (Tacitus, Annals, xv. 74) are probably identical with the Acta Senatus.

There were also Commentarii of the priestly colleges: (a) Pontificum, collections of their decrees and responses for future reference, to be distinguished from their Annales, which were historical records, and from their Acta, minutes of their meetings; (b) Augurum, similar collections of augural decrees and responses; (c) Decemvirorum ; (d) Fratrum Arvalium. Like the priests, the magistrates also had similar notes, partly written by themselves, and partly records of which they formed the subject. But practically nothing is known of these Commentarii Magistratuum. Mention should also be made of the Commentarii Regum, containing decrees concerning the functions and privileges of the kings, and forming a record of the acts of the king in his capacity of priest. They were drawn up in historical times like the so-called leges regiae (jus Papirianum), supposed to contain the decrees and decisions of the Roman kings.

ФЭБ Словарь литературных терминов - Изборник

Изборник (събор, соборник, сборник) один из самых исконных и преобладающих видов древне-русской письменности и литературы на протяжении от XI до конца XVII века, отражающий в себе две наиболее характерные ее черты: компилятивный характер («избор от мног отец и мног книг») и тесную зависимость сперва от византийской и южно-славянских, потом от польской и западных литератур.

Изборник представляет из себя более или менее обширное собрание отдельных небольших произведений (в некоторых изборниках число их доходит до девятисот), связанных единством автора, содержания, иногда являющих собой род примитивной энциклопедии, подчас мозаики, состав которой обусловлен личными вкусами составителя — «списателя», наконец, даже объединенных совершенно произвольно, случайностью общего переплета, механически покрывающего вовсе разнородные отрывки и разных «списателей», и различных литературных эпох. Легкость составления изборника по готовым иностранным образцам, прикладной характер и многообразие даваемого им материала, позволявшее его читателю блеснуть при случае несуществующей образованностью, цитатами из никогда в глаза невиданных книг («събор от мног отец… вкратце сложен на память и на готов ответ» — гласит характерный подзаголовок одного из изборников) привлекали многочисленные кадры составителей и сделали И. излюбленным чтением древней Руси. Удовлетворяя минимальной пытливости современного читателя, изборники в то же время намечают предел, дальше которого не шло сознание древне-русского образованного человека. В силу этого литературная история изборника отображает не только развитие древне-русской книжности, но и вырисовывает в значительной степени основную линию всей древне-русской культуры.

Самые ранние образцы русского изборника (И. Святослава 1073 г., рукопись хранится в Моск. Синодальн. библиотеке; издан факсимиле Об-вом любителей древн. письменности в 1880 г. и Об-вом истории и древностей российских в 1882 г. и И. Святослава 1076 г., издан В. Шимановским в 1887 и 1894 г.г., рукопись — в Петрогр. Публичной библиотеке) связаны с именем Черниговского князя Святослава Ярославича. И. 1076 г. оказал значительное влияние на последующий тип наших сборников (о связи его, напр., с Измарагдами, см. исследование проф. Яковлева: «К литературной истории древнерусских сборников. Опыт исследования Измарагда, 1893 г.»), которые в соответствии с общим церковно-учительским направлением древне-русской письменности или представляли из себя собрание извлечений из отцов церкви (особенной популярностью пользовались сборники из творений Иоанна Златоуста с их названиями, характерными для эстетики, расцветавшей на золотом поле византийских мозаик: Златоструи, Маргариты (от Μαργαρ\'{ι}ται — жемчужины), упомянутые Измарагды, возникшие на русской почве Златоусты и некот. др.) или обслуживали нужды древней агиографии (Четьи-Минеи или месячники, — расположенные в календарном порядке жития святых, Патерики или отечники — жизнеописания святых определенной местности, монастыря, напр., Киево-Печерский патерик, Соловецкий патерик, Прологи, получившие свое название от предисловия Πρ\'{ο}λογος к византийскому Синаксарю — συν\'{α}γω собираю, схожусь, — сборнику кратких житий святых, переводом которого они и являются; торжественники — сборники похвальных слов и житий, приуроченных к праздничным дням и дням святых, — до сих пор почти не обследованные и некот. др.) или, наконец, давали сокращенное чтение из книг Ветхого и Нового завета (паремейники от {Παροιμια} изречение, притча; палеи — историческая и толковая — от Παλαια διαθηκη ветхий завет — библейско-апокрифические сборники с полемическими вставками против евреев и мусульман; шестодневы — изложение библейской космогонии и т. п.). Все эти виды засвидетельствованы в многочисленных рукописях и тянутся через списки XIII, XIV, XV в.в.

Однако, наряду с ними у нас, начиная уже с XII в. появились сборники, образующие как бы переходную ступень от письменности чисто-церковного характера к энциклопедиям и светским сборникам, получившим такое развитие в позднейшей литературе московской Руси. Это — так называемые Пчелы — своего рода своды житейской мудрости — сборники кратких афористических изречений и цитат «из писателей наших и внешних», т.-е. христианских и древних авторов — явившиеся компиляцией двух греческих сборников Максима Исповедника († 662) и монаха Антония XI в. (за свою компилятивную деятельность получил прозвище Μελισσα — пчела), исключительно привившейся на русской почве. Однако, позволяя себе вольность допущения языческих авторов, в качестве «вождей жизни» directorium vitae humanae, др. русского человека, благочестивые составители Пчел ставят их на соответствующее место: в сборниках, разделенных на отделы по предмету изложения (напр.: «О добродетелях и злобе», «о мудрости», «о власти и княжении» и т. п.) сперва даются выдержки из Евангелия, затем, последовательно, из апостолов, ветхого завета, творений отцов церкви и только в самом конце приводятся изречения знаменитых мужей языческой древности. В этом расположении материала намечена как бы самая схема эволюции всей древнерусской мысли.

Новые импульсы к дальнейшему развитию робкая мирская струя Пчел получает в течение XVI и XVII в.в. В этот критический период русской культуры — время «шатания» и старых порядков, и привычных умонастроений — когда в душную теремно-тюремную жизнь московской Руси впервые вторгаются те начала, которые подготовили впоследствии реформу Петра, — наблюдается с одной стороны стремление укрепить старину, подытожить многовековое развитие, с другой, все резче дает себя знать свежий ветерок, дующий с Запада. Обе эти тенденции находят выражение и в истории сборника (см. проф. Архангельский. Из лекций по истории русской литературы — литер. Моск. государства конца XV—XVII в.в., 1913 г.). Митрополит Макарий (XVI в.) составляет свои Великие Четий-Минеи, в которых он стремится собрать «все книги русской земли»; знаменитый оппозиционер Иоанна Грозного боярин А. М. Курбский (†1583 г.) воскрешает древний жанр Маргаритов, составляя оригинальный русский сборник Новый Маргарит; на основе все развивающейся историографии (многочисленные летописные сборники и своды, хронографы), составляется степенная книга — сборник, в котором последовательность исторических событий излагается по родословным степеням великих князей; затевается грандиозная, историческая энциклопедия. В то же время отчасти возникают вновь, отчасти получают усиленное развитие справочные словари, своего рода энциклопедии XVII в., — азбуковники; содержащие в себе первые зачатки естественной истории, физиологи или бестиарии, — сборники рассказов из жизни животных и птиц (в числе их такие, как феникс, кентавр и т. п.) с символическими истолкованиями; лечебники или травники, содержание которых распространяется не только на лечение болезней, но и на знахарство в самом широком смысле этого слова, обнимающее собой всю казуистику древне-русского домо- и бытоустроительства; синодики или помянники, возникшие из записей имен умерших (напр., знаменитые «кровавые синодики» Иоанна Грозного), постепенно вытесненных в особые поминальные книжки всякого рода повестями и сказаниями, первоначально служившими им предисловиями и выроставшими на мотиве поминовения усопших. Снабженные «лицевыми картинками» (иллюстрациями) Синодики были самым распространенным народным сборником, совершавшим свой оборот решительно во всех слоях тогдашнего русского общества и явившимся ближайшим предком позднейшей лубочной литературы.

Наконец, с Запада через Киев и Польшу врывается целый поток новых сборников, далеко отодвигающих и без того ослабевшее византийское влияние и окрашивающих письменность и литературу Московской Руси в почти несвойственные ей доселе тона светской беллетристики. Наиболее типичными образцами этого рода являются переведенные по большей части с польских пересказов сборники назидательных средневековых повестей — Римские деяния, Великое зерцало (переведено по повелению Алексея Михаиловича); сборник апокрифических повестей Луцидариус (т. е. Elucidarius — просветитель); сборник басен и апологов Зрелище жития человеческого; сборник острых слов и мудрых изречений Апофегмы ит. п. Полного обмирщения И. достигает в проникшем также через Польшу и быстро получившем самое широкое распространение скользком жанре маленьких фривольных западно-европейских новелл, фацеций (facetia — шутка, острота; начало этому литературному роду положил знаменитый сборник итальянского ученого Поджио в 1471 г.), польских фражек, жарт, давших на русской почве многочисленные собрания всякого рода «смехотворных издевок», «повестей смехотворных» и пр. — складочное место образов и тем нашей позднейшей анекдотической и народно-сатирической литературы.

Последними московскими сборниками, завершающими собой полный цикл развития изборника вообще были целиком сложившиеся на туземной почве так называемые цветники. Содержание цветников, продолжающих и самым своим названием и общим характером традицию древних Пчел, — целиком зависело от индивидуальных вкусов их составителей и колебалось от мелких выписок, извлечений и примеров на религиозные темы, через морализующие поучения и притчи, облеченные зачастую силлабическими виршами, до кратких повестей чисто светского характера. Цветники держались вплоть до половины XVIII в. ( в старообрядческой письменности и литературе и еще долее). Название их через журнал «Цветник» (издавался в 1809—10 г.г. А. Е. Измайловым и А. П. Беницким) и Северные цветы Дельвига передалось и нашим дням (альманахи символистов Северные цветы и Северные цветы Ассирийские). Что касается общей традиции изборника, то с возникновением периодической печати, в частности с появлением толстых журналов, она явно уходит из литературы, создавая зато за ее пределами широко распространенный одно время обычай рукописных альбомов. Однако, если можно говорить только о самой отдаленной связи между др.-русскими изборниками и альманахами, получившими столь широкое распространение в начале XIX в., равно, как литературными сборниками, не менее характерными для его конца, то за последнее время делаются неоднократные попытки вернуться к самому термину изборник, понимаемому чаще всего в качестве собрания избранных произведений того или другого автора (напр., альманах Северный Изборник 1917 г., Избранъ, Асеева, 1923 г. и др.).

Д. Благой.

«Цветник»

Цветник — в русской библиографии общее название рукописных и старопечатных сборников определённого характера. Цветники состоят из мелких выписок, изречений, примеров и так далее, извлечённых из разных интересных статей. Уподобляя себя трудолюбивой пчеле, собирающей сладость различных цветов, старый книжник — переписчик, редактор, владелец рукописи — мог называть каждый сборник такого характера цветником. Поэтому сначала слово Цветник служило как бы украшающим эпитетом, как и другие названия сборников и изборников — «Златая Цепь», «Златая Матица», «Пчела», «Вертоград», «Рай», «Луг», «Крин» и так далее.

До XVII века русские Цветники не имели вполне определённого типа, так как выбор статей и отрывков обусловливался личным вкусом древнерусского читателя: один составлял себе Цветник из поучений аввы Дорофея, другой выбирал «Цветы» из хронографов и Скитского патерика, третьему нравились народные произведения вроде «Беседы трёх святителей».

Обычай составлять для своего употребления Цветники держался в России до XVIII века. Повести и нравоучения, изложенные силлабическими виршами, соединялись иногда в сборник и назывались Цветником.

В московской синодальной библиотеке хранились два рукописных Цветника: один XVI века, содержавший краткие повести, притчи и поучения; другой составлен в 1665 году Семёном Жюлевым из произведений, назначенных большей частью для народного чтения («Сочинения» Н. С. Тихонравова, т. I, 30). То же самое мы находим и в старопечатных книгах, например, в киевском издании 1628 года «Лимонарь, сиречь Цветник отца нашего Софрония патриарха Иерусалимского, составленный Иоанном иеромонахом».

Co второй половины XVII века начинают появляться Цветники в узком значении термина, как собрания выписок, справок и ссылок из разных статей, сделанные не столько для душеполезного чтения, сколько для полемических целей. Такие Цветники были весьма обычны в старообрядческой письменности даже конца XIX века, например, описанные И. А. Бычковым в «Каталоге собрания славяно-русских рукописей П. Д. Богданова» (выпуски I и II, Санкт-Петербург, 1893), В. М. Ундольским в «Очерке славяно-русской библиографии» (Москва, 1871), Д. Ровинским («Русские народные картинки», т. III, 160, IV, 58, 568 и др.).

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Florilegium

http://mstud.org/topics/_f/florilegium.html Термин флорилегия также применялся буквально к трактату о цветах или средневековым книгам, которые посвящены скорее декоративным, чем лекарственным или утилитарным растениям. Оттуда же пошла ботаническая иллюстрация.

Florilegium (флорилегий, множественное число florilegia) — латинское название, эквивалентное греческому «антология» и церковнославянскому «цветник»: так назывались средневековые сборники цитат из авторитетных авторов, которые составлялись, чаще всего, для нужд богословской полемики

В. М. Лурье (иеромонах Григорий). Главы к учебнику по философии

После принятия христианства на Руси широкое распространение получили так называемые флорилегии (от florilegus - «собирающий цветочный нектар») — переводные сборники изречений, приписываемых древним мудрецам или отцам Церкви. Было таких сборников великое множество, среди русских читателей они пользовались огромной популярностью и активно переписывались вплоть до XVIII в.

…. Первые сборники изречений появились в эпоху эллинизма (IV-III вв. до н.э.); они предназначались главным образом для использования в школах — для изучения грамматики, творчества различных авторов и ознакомления с теми или иными философскими системами. Из ранних собирателей изречений наиболее известен александриец Димитрий Филирский (около 320-285 гг. до н.э.). Большое влияние на последующих авторов оказал Хрисипп (около 280-207 гг. до н.э.), составитель поэтического флорилегия, имевшего целью пропаганду философии стоиков.

В эпоху эллинизма одним из обязательных критериев отбора материала для флорилегия был критерий эстетический: учитывались художественная форма изречения, образность выражения в нем мысли. В римскую эпоху характер сборников претерпел существенные изменения. Они все более и более превращаются в своего рода справочники, предназначенные различным специалистам. Типичным образчиком такого имеющего ярко выраженную утилитарную направленность флорилегия была составленная Катоном Старшим для своего сына энциклопедия, содержавшая сведения о земледелии, военном деле, праве, нравственности, риторике и даже практической медицине.

К исходу античности завершилось формирование флорилегия по содержанию и форме. Он представлял собой определенным образом (по темам, по именам, по алфавиту) организованное собрание изречений выдающихся поэтов, философов, ораторов и исторических анекдотов, предназначавшееся для изучения в школах, а также служившее справочником.

Византийские христианские флорилегии по форме явились продолжением флорилегиев языческих. Однако … на первых местах теперь помещались изречения из Священного Писания и отцов Церкви. Изречения же языческих авторов адаптировались к требованиям новой религии, подвергаясь при необходимости некоторым изменениям. …

На русской почве роль переводных сборников была несколько иной. Они не стали учебным пособием в школах, потому что школ типа византийских на Руси не было. По мнению М.Н. Сперанского, «флорилегий с античным прошлым превращался у нас в типичный четий сборник в небогатой не строго церковной группе этого сорта поучительной литературы». Тем не менее значение переводных сборников изречений для истории русской литературы и русской образованности трудно переоценить. Они знакомили древнерусского читателя с именами античных авторов и сюжетами их произведений, углубляли его исторические и естественно-научные познания и способствовали тому, что уже с первых шагов становление древнерусской культуры осуществлялось на фундаменте богатейшей античной традиции.

«Священные параллели», приписываемый традицией Иоанну Дамаскину и созданный, очевидно, не позднее 756 г. н.э. двухтомный сборник Антония Мелиссы (ХI-ХII вв.), сборник Максима Исповедника «Пчела» «Моление» Даниила Заточника. «Мерило праведное» — сборник XIII в., выборка из «Пчелы», уже переработанная на русской почве, , включающий как русские, так и византийские переводные памятники. «Цветы дарований»

По жанру флорилегии причисляются к так называемым сборникам устойчивого состава. Д.С. Лихачев дал им меткое название «жанры-сюзерены», поскольку они объединяют в себе другие жанры, как бы «жанры-вассалы» (слова, поучения и т.д.). Говоря, например, о «Пчеле» и названиях некоторых других сборников, Д.С. Лихачев отмечает: «Метафора, заключенная в каждом из этих названий, указывает, что перед нами произведение собранное, составное, соединяющее лучшее и полезнейшее» [Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. С. 59, 60. ].

Флорилегии возникли первоначально как собрания цитат из поэтических произведений. В дальнейшем эта традиция была нарушена. На русскую почву они перешли уже как сборники прозаические. Даже высказывания поэтов были переданы прозой. Здесь не место анализировать причины "прозаизации" фрагментов античной поэзии в славянских переводах. Однако нельзя не отметить, что поэтический потенциал флорилегиев не был утрачен. Более того, даже никогда не имевшие поэтической формы изречения, включенные в них, тем не менее с поразительной легкостью и, если можно так выразиться, филологической готовностью ложатся под перо перелагающего их на язык поэзии интерпретатора.

Ю.Л. Воротников. Круг чтения наших предков. Переводные сборники изречений // Вестник Российской Академии Наук. 2002. Т72, №1, с. 37-42 http://vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/02_01/OLDTRANS.HTM

Так, тексты-компиляции, – например, флорилегии – использовались в самых разных ситуациях. Флорилегии, составленные из изречений Отцов церкви, юристов или философов, применявшиеся в научно-образовательных целях, соседствуют с флорилегиями на духовные темы, которые служили мистическим, аскетическим, медитативным, назидательным – или, говоря современным языком, терапевтическим – целям. И здесь мы также не можем ни провести четких границ, ни разложить все по полочкам ради нашего удобства, в особенности, если нам ясно, что средневековую метафизику следует понимать и рассматривать как «форму жизни», а не как одну из ряда «теоретических дисциплин», и ясно, как должен осуществляться такой подход. Это герменевтическое предпонимание ставит перед нами труднейшие проблемы и имеет весьма далеко идущие последствия для интерпретации: мы уже не можем исходить из (привычного нам) разделения на «теоретический» и «практический» разум. Ведь сам образ мироустройства в Средние века не опирался ни на какое предшествующее ему чистое знание, но был выражением некоторой основополагающей, - а именно, созерцательной, - жизненной позиции

https://lubomudram.livejournal.com/6599.html из перевода статьи профессора Дрезденского университета Томаса Ренча "Культура quaestio: к вопросу об истории литературных форм средневековой философии".

Commonplace books

Commonplace books — способ накапливать знания путём записывания их в книги. ``Commonplace'' - перевод латинского термина ``locus communis'', означавшего общеизвестное суждение. И commonplace books могли быть собраниями таких высказываний, как например, commonplace book Джона Мильтона. Гуманитарии расширили использование этого названия до любой рукописи, в которой некто собирает материал по какой-то обычной теме.

В сущности, это были альбомы для вырезок, которые заполняли чем угодно: медицинскими рецептами, цитатами, письмами, стихами, таблицами мер и весов, пословицами, молитвами, юридическими формулами. Их использовали читатели, писатели, студенты и филологи, чтобы легче запоминать полезные понятия или факты, которые они изучали. Каждая такая книга была уникальной и соответствовала интересам её создателя. Как только появилась дешёвая бумага - примерно с 14 века. Корни этой традиции в способах обучения классической риторике, и “commonplacing” оставалась популярной техникой до начала 20го столетия.

Старая функция «наведения порядка» — сжато выражать и концентрировать полезные и даже образцовые идеи и выражения — со временем становилась всё менее популярной.

Разумеется, не всякая такая книга имеет литературную ценность, да они на то и не претендуют. В первую очередь они удобны для владельца. Во-вторую - имеют некоторую культурологическую ценность, потому что позволяют составить некоторое представление о вкусах, интересах и личности владельца.

Тырено с http://en.wikipedia.org/wiki/Commonplace_book и оочень частично пересказано по-русски.

Blog beginnings

Although blogs have gained popularity as "the next big thing" in higher education, the strength of the rhetorical practice comes from its ability to recreate ancient rhetorical customs, most specifically that of the storehouses of ideas and information. Aristotle's On Rhetoric, the bedrock of modern communication and composition studies, offers students endless advice about successfully persuading an audience, including advice concerning a body of common topics or commonplaces appropriate for any number of audiences and occasions. The idea of commonplaces originates with Aristotle and his topoi~\ref{topos}, or four types of commonplaces from which student rhetors could choose topics for their speeches. Later, Erasmus~\ref{erasmus} and other humanist educators envisioned commonplace books as locations where male students could collect examples of successful rhetoric (Lockridge 337). The books served as repositories of the thoughts of others, as places for capturing the pearls of wisdom of educators and thinkers thought to be greater than the students themselves. In a time when textbooks and other works of literature could not be easily obtained, ancient students learned to catalog the words of others in their own hand for later use. This practice of commonplace book keeping continued for centuries as privileged male students kept notes of their learning while at Harvard, Yale, and other prestigious halls of academe. These collections were intended as models and resources for future writing. In fact, seventeenth-century scholar Seneca argued that one could, “like a busy honeybee, gather the nectar of other people’s thoughts” (Havens 136) to create a completely new work.

The literacy practice soon moved out of the academy and became an important social practice of men and women of good breeding. W. Caleb McDaniel, in the 2005 "The Roots of Blogging" in the Chronicle of Higher Education, traces the beginnings of blogging to the journal-keeping habits of the wealthy and privileged in the eighteenth and nineteenth centuries. These books were originally intended to help bolster public performances as speaker and correspondent, but eventually became a place for women specifically to consider and construct their own identities and to better understand their roles in society. The pages from a commonplace book at right include images of motherhood, poems, and newspaper clippings collected by a young woman. Kenneth Lockridge tracks the change in commonplace books from academic notes and organizers to rehearsal spaces for “witty and informed civil conversations of the coffee house and the dinner party” (338). He thus sees commonplace books residing at the borders between public and private spheres. While this merging of the public uses of rhetoric with the private practices of the home originally attracted women to commonplace book keeping, the blurred boundaries of public performance in relatively private cyber settings attracts many modern bloggers to take part in very similar - but now digital - practices. Modern commonplace books and blogs serve as rehearsal spaces and sometimes sites of resistance to cultural customs and allow modern students and professionals to experiment with ideas important to the discourse communities they are joining.

Ancient commonplace books and journals were not only important in helping construct a future identity, but were also useful as memory and storage devices. The same can be said of modern blogging. Scholar Earle Havens reports that humanists and theologians popularized the commonplace book as a “device of memoria technical, or ‘artificial memory’” (138) and exploited it as a personal and societal “storehouse of knowledge” (137). Modern rhetorician Mary Carruthers further investigates this practice in her work The Craft of Thought and finds the ancient use of memory “buildings” and “storehouses” to stretch into the medieval times and beyond into monastic life. “It is not hard to see the relationship of rhetorical picture-making to the textbook advice to an orator to fashion imagines agentes grouped narratively as scenes within background places, whose relative positions cue the order and subjects of his composition,” she writes (198-199).

The rhetorical principle of inventio then implies not only the invention of ideas and proofs to craft an argument from, but also the “inventory” from which rhetors extract those ideas. “The word [inventory] refers to the storage of many diverse materials, but not to random storage … Inventories must have an order. Inventoried materials are counted and placed in locations within an overall structure which allows any item to be retrieved easily and at once,” Carruthers explains (11). Rhetors must first supply stock for their storehouse of knowledge – through things like Aristotle’s topoi – and must then create a structure in which to store the stock. “Memories … ‘are put in’ their ‘places’ there, ‘colored’ in ways that are partly personal, partly emotional, partly rational, and mostly cultural,” Carruthers states (15). An image at left from current graduate student and poet Melissa Helton shows how modern commonplace books can combine images from the mass media with one's own words and ideas to allow book keepers to explore their own interpretations of events shaping their world and themselves.

While these memory storehouses may appear more important in an age predating the printing press and widespread written literacy, modern scholars may greatly benefit from adopting this practice via online spaces like blogs. Instead of searching endless hard drives, memory sticks, and other storage devices, blogs offer storehouse capabilities available wherever there is an Internet connection.

Blogs, Definitions and Commonplace Books

Even Time magazine has realized that there’s something about blogs. People keep comparing them to online journals, but, as a bonafide medievalist, I can tell you they are more like common place books, as can McGee. Lance Koebel points to this Labyrinth entry defining the commonplace book. Swift, in his “A Letter of Advice to a Young Poet” suggests that

A commonplace book is what a provident poet cannot subsist without, for this proverbial reason, that “great wits have short memories:” and whereas, on the other hand, poets, being liars by profession, ought to have good memories; to reconcile these, a book of this sort, is in the nature of a supplemental memory, or a record of what occurs remarkable in every day’s reading or conversation. There you enter not only your own original thoughts, (which, a hundred to one, are few and insignificant) but such of other men as you think fit to make your own, by entering them there. For, take this for a rule, when an author is in your books, you have the same demand upon him for his wit, as a merchant has for your money, when you are in his.

Typically these books were compilations of brief passages, often with commentary, ordered topically or thematically—in short they were collections of commonplaces—or, for those with the Greek tongue, koinoi topoi, or loci communes, in the Latin .

The commonplace, as Richard Lanham tells us :

was a general argument, observation, or description a speaker could memorize for use on any number of possible occasions. So an American statesman who knows he will be asked to speak extempore on the Fourth of July might commit to memory reflections on the bravery of the Founding Fathers, tags from the Declaration of Independence, praise of famous American victories, etc. A few scattered traditional loci: death is common to all; time flies; the contemplative vs. the active life; the soldier’s career vs. the scholar’s; praise of a place as paradisiacal; the uses of the past; a short, celebrated life vs. a long, obscure one. (Lanham, Richard. Handlist of Rhetorical Terms (University of California Press: Berkeley, 1994).

ещё немного о Commonplace books

The British Library's collection includes, for example, John Milton’s commonplace book with notes on Ethics, Economics, Politics and Literature; \hyperref[raleigh]{Sir Walter Ralegh’s} ‘Tower’ notebook, written c1606-1608 while he was imprisoned, replete with library lists, poetry and an illustrated guide to the Middle East; and a commonplace book attributed to Thomas Harriot (1560-1621), polymath and friend of Ralegh, Kepler and Marlowe, featuring the earliest known quotation from Shakespeare’s Henry IV Part 1.

…Commonplace books are a place we find women's writing in an era where there's less than we might like.

Commonplace books - вопросы и ответы

What is a "Commonplace"?

Here is one explanation:

"Commonplaces are small nuggets of language that carry a lot of weight for a particular group or in society at large, at a given time. They can be slogans, bumper stickers, catch-phrases, or simply pieces of language that we use all of the time, but which are more complicated than we realize, perhaps because they are so very common. Because they can be evoked in the same way as a slogan or an idea, objects such as 'the flag,' and documents such as 'The Constitution' (especially 'The First Amendment' and 'The Second Amendment') also function as commonplaces in rhetoric." — "Commonplaces: An Introduction," Professor John Hilgart, English Department, Rhodes College, and Professor Van E. Hillard, First-Year Writing Program, Duke University

In a sense, "commonplaces" are words used to identify or explain key ideas.

What is "Commonplacing" and what is a Commonplace Book?

Commonplacing is the act of selecting important phrases, lines, and/or passages from texts and writing them down; the commonplace book is the notebook in which a reader has collected quotations from works s/he has read. Commonplace books can also include comments and notes from the reader; they are frequently indexed so that the reader can classify important themes and locate quotations related to particular topics or authors.

"Commonplacing is the practice of entering literary excerpts and personal comments into a private journal, that is, into a commonplace book or, to use a 17th century synonym, a silva rerum ("a forest of things"). Typically the excerpts were regarded as exceptionally insightful or beautiful or as applicable to a variety of situations, and so as such they are often especially quotable. . . . The practice of commonplacing can be traced back in the European tradition to the 5th century B.C.E. and the Sophist, Protagoras.

Historically commonplacing has played an important role in education, and it has served as a vital tool of erudition.

"Boys … had to keep notebooks or commonplace books in which to record, and then learn, idioms, quotations, or figures useful in composition or declamation. Not a little of that wide learning and impressive range of quotation adorning Elizabethan literature comes from these commonplace books." Schools in Tudor England, by Craig R. Thompson (Washington: Folger Shakespeare Library, 1958): p. 16, cf. 44.

"Students with literary tastes, in days when books were hard to come by, kept 'commonplace' or notebooks into which they copied out verses or prose extracts that particularly appealed to them." The Intellectual Life of Colonial New England, by Samuel Eliot Morison (Ithaca: Cornell University Press, 1965; reprint of the 2nd ed., 1956): p. 49.

–Norman Elliott Anderson, Commonplacing in the Spiritual Traditions "Commonplacing–The commonplace book began blank. The reader used it to collect premises, arguments and other quotes from the various books read. The common place book was always at hand for the next addition or as a conversational prompt. It might well fill up with contradictory snipets." Book and e-book: The Future of the Book

Commonplace book (n.): an edited collection of striking passages noted in a single place for future reference.

There was a time when commonplace books were a popular way for civilized men and women to record striking passages they found in their reading. Who can forget the electrifying effect that some thoughts have on us when we encounter them for the first time? The commonplace book is a way of memorializing those striking passages so that one can return to them for renewed inspiration.–What is a Commonplace Book? at the Internet Book Center (Click on the link to see a very informal version of a modern online commonplace book.)

"Time was when readers kept commonplace books. Whenever they came across a pithy passage, they copied it into a notebook under an appropriate heading, adding observations made in the course of daily life. Erasmus instructed them how to do it . . .The practice spread everywhere in early modern England, among ordinary readers as well as famous writers like Francis Bacon, Ben Jonson, John Milton, and John Locke. It involved a special way of taking in the printed word. Unlike modern readers, who follow the flow of a narrative from beginning to end, early modern Englishmen read in fits and starts and jumped from book to book. They broke texts into fragments and assembled them into new patterns by transcribing them in different sections of their notebooks. Then they reread the copies and rearranged the patterns while adding more excerpts. Reading and writing were therefore inseparable activities. They belonged to a continuous effort to make sense of things, for the world was full of signs: you could read your way through it; and by keeping an account of your readings, you made a book of your own, one stamped with your personality. . . . The era of the commonplace book reached its peak in the late Renaissance, although commonplacing as a practice probably began in the twelfth century and remained widespread among the Victorians. It disappeared long before the advent of the sound bite."

– Robert Darnton, "Extraordinary Commonplaces," The New York Review of Books, December 21, 2000

"An early practitioner of reflective journaling was Thomas Jefferson. He would synopsize and capture the key points of his readings and add his own reflections, recording them in a journal which he called his 'commonplace book.' One of his biographers quoted Jefferson as saying 'I was in the habit of abridging and commonplacing what I read meriting it, and of sometimes mixing my own reflections on the subject' (Cunningham, 1987, p. 9). His tutor, James Maury, commended the practice as a means 'to reflect, and remark on, and digest what you read' (Wilson, 1989, p. 7)."-Herman W. Hughes, Dialogic Reflection: A New Face on an Old Pedagogy

How to Construct a Commonplace Book

Write a commonplace log before each class meeting and submit it. Each log should include at least three quotations from the readings due for the class and a reflective commentary (unless other directions are given). You can write your log in the form of an informal letter or essay, or you can write it as a list.

Each log should include at least three quotations from the readings that you find significant. If you have been assigned to read more than one text, be sure to include at least one quotation from each text. A quotation may be as short as a phrase or sentence, or as long as a paragraph.

Each log should also include your comments on the quotations you have selected. In your comments, explain why you chose each quote and what you can deduce from it. Who do you think is speaking here, and who is s/he speaking to? What is the speaker talking about, and what do you think s/he's hoping to accomplish by this? Do you have any ideas about how this quotation can help us understand the text? Do you have any thoughts about why it might-or might not– have been persuasive to the intended audience? Is this something that you find persuasive now? Is there anything you would like to remember from this text for your own life; if so, what and why? Do you have anything you would like to say back to this author?

  • Find a line or passage that offers a powerful statement. You are allowed to define powerful in any way you wish. Sometimes a quotation is particularly persuasive, emotional, descriptive, or meaningful-but there are all kinds of other things that set one line apart from the rest. Decide for yourself what is powerful, and then think about what makes it powerful.Or
  • Find a line or passage that helps you understand this text. Or
  • Find a line or passage that confuses you. You find yourself wondering if you might understand the whole text better if you could make sense of this part Or
  • Find a line or passage that reminds you of another text (or "voice") in the American conversation. (How is this similar to or different from the other, and how can that comparison or contrast contribute to our understanding of the conversation.) Or
  • Find a line or passage that demonstrates a noteworthy way of connecting with and persuading the audience. Or
  • or Find a line or passage which made a strong impression on YOU. It could be something you seriously disagree with; if so, go ahead and counter the argument. On the other hand, if it's something you like, is this something you want to remember and/or live up to in your own life? Would your life be any different if you do?

    REMEMBER: This is a list of suggestions to help you identify the quotations for your commonplace books. You don't have to follow all of these suggestions in each log. If you did, we'd all be worn out.

Commonplace books have always been used as places where readers can explore new ideas and test old ways of thinking rather than simply as places to vent opinions. Of course, an "opinion" presented in a persuasive fashion and supported by reasoning and evidence is an argument and not an opinion. So go ahead and commuicate your thoughts in a way that persuades other people to accept them or at least give them serious consideration.

You can use an informal style as long as you write in a way that does not undermine your credibility as a commentator. (Significant grammar problems will affect your readability and your credibility.) As I recently learned from an online commonplace book, Confucius once said:

If language is not correct, then what is said is not what is meant; if what is said is not what is meant, then what must be done remains undone; if this remains undone, morals and art will deteriorate; if justice goes astray, the people will stand about in helpless confusion. Hence there must be no arbitrariness in what is said. This matters above everything.

THAT is an explanation of the way in which style and grammary are assessed. Concentrate on communicating clearly and effectively instead of worrying about avoiding mistakes.

By saving key quotations from each text you read, you'll find yourself reading more closely and remembering the text more effectively. It will also allow you to keep your own record of the "conversation" you hear developing among Americans. Most importantly of all, writing in your commonplace book will give you a way of taking part in that conversation by offering your own responses to the comments that you read.

We will be using the commonplace logs in the class as the starting point for class discussion, so be sure to note anything you find particularly significant or puzzling. By sharing your questions-and even pointing out the things that confuse you-you'll be helping us get right to the important points in our class discussions so that we can work together to build a better understanding of the texts.

We will also be using the commonplace logs to generate questions for our two larger projects and both questions and answers for the final exam. Authors of previous periods–like Emerson and Thoreau–often mined their commonplace books for material they could integrate into their lectures and publications. We will be doing a similar kind of thing in our course.

Be careful to choose significant quotes rather than simply inserting random passages. Allso be sure to offer a thoughtful commentary rather than paraphrasing what it says or saying you liked or disliked it, or agreed or disagreed.

Here are some additional important tips that have been provided by a man who teaches other people how to construct spiritual commonplace books. His warnings and suggestions also apply to our commonplace books:

Commonplacing has, at times, had an odium attached to it. This is partly because commonplaces, when overused, have a tendency to become trite. It is partly because they have sometimes been used in ways that are inapplicable or that show insensitivity to a situation. But most of all, it is because they are frequently used in ways that violate their original literary context, reflecting a mere show of learning and not genuine erudition or care. Even today, most books of quotations perpetuate the tendency to quote out of context by failing to provide title and page number, chapter and verse, which means that readers are hampered in checking the original contexts for themselves. Some compilers even go so far as to paraphrase their sources, which makes them unfindable even for a person willing to read through hundreds or thousands of pages in order to locate a quotation in context.

Ideally no quotation should appear without sufficient citation to be found in context quickly and easily, which is not to say that this particular ideal must always outweigh all other considerations. Unfortunately even pursuit of that ideal has hardly been the custom. We have long had to tolerate the prevalence of excerpts totally disconnected from their original contexts in quotation books and at the heads of chapters in other books. Now-a-days this deficiency is expanding into new contexts, such as e-mail signatures. – Norman Elliott Anderson, Commonplacing in the Spiritual Traditions

How can I tell what a really good commonplace book should look like?

Choice of Quotations–A really good commonplace book allows us to benefits from the observations of a really attentive l reader who notices when there is something puzzling, or when there is a pattern, or when there is a moment of real power in a text. The reader can help the rest of us even by being willing to confess what s/he doesn't understand.

Commentaries–A really good commonplace book doesn't mention what is "boring" or "interesting" or "hard" or "easy" but instead comments on the possible meanings of texts. Instead of paraphrasing what the quotation says, a good commentary comments on how particular words, phrases, or patterns in that quotation might lead us to a deeper sense of the text's meaning. Instead of saying "I agree" or "I disagree" with the text, a good commentary might offer a more thorough explanation of the reasons for agreement or disagreement. Finally, a good commentary takes into consideration the context in which the text was originally written in order to evaluate its possible meanings and effectiveness. Instead of concluding that a text is ineffective (or just plain bad) because of confusing language or politically incorrect thinking, a good commentary will consider whether anything can help us understand how the text might have been received in its own time.

Writing–A commonplace book is serious but it is also a journal–a work in progress rather than a finished "product." Hence, it does not need to meet the writig standards for formal, completed academic projects. However, it usually is a way for the reader to practice his writing and thinking. For this reason it does need to communicate ideas clearly and persuasively. It also needs to be written in a fashion that can gain the respect of readers.

Finally, a truly great commonplace book, although made up of separate entries about separate texts, will reflect the gradual development of the reader's understanding of American literature. Logs will sometimes refer back to earlier texts in order to compare and/or contrast works or to consider the evolution of a particular way of thinking or writing. As specific kinds of questions begin to strike the reader as particularly important, the commonplace logs will begin to use those questions to explore those issues on a deeper level.

Ссылки

bibliography:../../bibliography/biblio.bib bibliographystyle:unsrt

Сноски:

1

«The Hermeneutics of the Subject: Lectures at the College de France 1981-1982» Foucault, Michel, Picador, p. 500. In an excerpt from an «Interview with Michel Foucault» in «The Foucault Reader», he says: «Личные, насколько они и были, hypomnemata не стоит принимать за сокровенные дневники или за отчёт о духовных опытах (искушениях, борьбе, падениях и победах), которые можно найти в более поздней христианской литературе».


Если у вас есть мысли, комментарии, предложения или отклики по поводу этой страницы или этого цифрового сада в целом, напишите мне сообщение на agnessa@agnessa.pp.ru. Мне ооочень интересно!

Задонатить.


An IndieWeb Webring 🕸💍